Майкл Тернер - Порнографическая поэма (The Pornographer`s Poem)
— Такое может быть где угодно, — произнес я.
Нетти чуть распахнула рубашку, чтобы я увидел розовый шрам, тянущийся от грудины до пупка. И два красных кружочка по обе стороны.
— Здесь выходили дренажные трубки, — пояснила она, коснувшись сначала одного, потом второго. Я заметил капельку на одном из кружочков. Не знаю почему, но наклонился и поцеловал ее.
«Соленый», — подумал я и посмотрел на Нетти.
— А как насчет второго? — Голос высокий, детский.
Я наклонился, поцеловал и его. Нетти сжала мою голову руками, прижала к себе. Я двинулся вверх по шраму, целуя его. Когда оказался между грудей, она повернула мою голову направо, потом налево. И так несколько раз.
Над нами пролетел реактивный самолет. Мы сидели рядом, смотрели на оставляемый им инверсионный след. Я на мгновение закрыл глаза, услышал щебет птиц…
Скрип ремня Нетти вернул меня в настоящее. Она повернулась ко мне спиной и снимала джинсы. Я сделал то же самое. Едва успел снять трусы, как Нетти уже набросилась на меня, стягивая футболку, ее груди прижимались к моей спине, руки поворачивали к себе, хватали за член и яйца.
Мы стояли на коленях, лицом друг к другу, целовались. Нетти потирала мой член влажными бедрами, я мял ее соски и ягодицы. С удовольствием. Мог бы заниматься этим весь день. Только этим.
— Мне нравится, что ты не торопишь события. — Она ухватила меня за мошонку, сжала яйца.
— Не знал, что ты такая опытная. — Я сунул палец ей во влагалище.
Нетти закрыла глаза и приподняла бедра. Я держал палец во влагалище, а она насаживалась на него. Мне это тоже нравилось.
— А теперь вставь его в меня, — выдохнула она.
Я вставил.
10.3
— Вы все выдумали.
— Мы встретились в «Большом ковше», а потом занимались сексом у железной дороги.
— А что случилось после того, как вы вставили?
— Вынул.
— А потом?
— Снова вставил.
— А потом?
— Снова вынул, опять вставил, вынул и так далее. Такой процесс, называется траханьем. Да перестаньте! Вы же не хотите, чтобы я отчитался за каждую фрикцию! Господи Иисусе! Что за…
— Ладно, ладно, успокойтесь. Это очень важно. Вы должны сосредоточиться, потому что, да, нам нужно точно знать, сколько раз вы вставляли и вынимали свой пенис из…
— Боже, я просто не могу в это поверить! Да на хрен мне помнить, сколько раз я… Послушайте, лучше я сразу вам скажу, этого мне не вспомнить никогда, так что вы…
— Понятно. Допустим, остановимся на двадцати…
— Как вам будет угодно. Вероятно, вы правы. У меня это было впервые, и мне так понравилось…
— Хорошо, с этим все ясно. Что случилось, когда вы начали чувствовать оргазм?
— Что это за вопрос?
— Вопрос как вопрос, такой же, как и любой другой. Мы хотим, чтобы вы вспомнили, что в тот момент происходило у вас в голове.
— Не думаю, что я смогу выразить эти чувства словами.
— Мы об этом и не просили. Хотели, чтобы вы подумали. Как в самом начале, когда задали вопрос, в каком возрасте вы впервые посмотрели порнографический фильм.
— Но я тогда ни о чем не думал. Все еще не мог прийти в себя.
10.4
Попытка облечь все в мысли. М-м-м-м. Поза Нетти. Ее ритм.
Значит, так. Ее спина выгнута кверху. Вес распределен на локти и пятки. Она качается. Трава под нами… циновка. Я — в нее, она — на меня. Я смотрю на ее задницу. Оторвана от земли. Мотается из стороны в сторону. Наши тела сталкиваются и расходятся. Она за этим следит. Мой член плавает в огненной печи, иногда выскакивает из нее. Особенно сильно мы тремся нижней частью живота. Мошонка прилипает к заднице, отлипает, как наклейка. Удар. Хорошо. И когда это произойдет… а-ах… это будет прекрасно. Поцелуй. Хотя, полагаю, не так прекрасно для нее. Удар. И это плохо для нас обоих. А-ах! Поэтому: меньше, чем совершенство, меня никогда не устраивало. Ах. Она, похоже, это знает… удар… Она трахается с таким знанием дела… а-ах… У нее гораздо больше опыта, чем у меня…
Я следую по ее шраму, чтобы замедлить нашу скорость. Я вижу следы от швов и маленькие кружочки от дренажных трубок… и это отсылает меня наверх, выше, туда, где я сейчас… меня трахают, прежде чем я начинаю трахать сам… удар… Она спешит добраться туда, где я уже практически нахожусь. Я знаю, что она гонит меня. Она знает, что сдерживаться я не умею. Но еще держусь, держусь. Она знает, что должна сделать это, только потому… только… это… Вот почему. Я вспоминаю ее фильм: цветы, которые она вырезала при окончательной редактуре. Вот так это делается. Чтобы сделать лучше… удар… удар… удар… Посмотри, как болтаются ее сиськи, вверх-вниз, вправо-влево. О-о-о! Ее пятки соскальзывают. Она тянется вниз, чтобы пощупать себя. Ее средние пальцы гнут и трамбуют. Я чувствую запах земли.
Хорош рассказчик. Не слова, а круглые звуки. Что-то между «вау» и «ох». «Ох-ах-хо». Я пытаюсь читать по ее губам, но мое внимание привлекают капельки пота под носом… удар… Маленькие мокрые волосочки… удар… Ее зубы обнажаются… удар… Глаза стекленеют. Я смотрю ей между ног. Она трет себя, к чему-то стремясь. Мне приходится остановиться внутри ее. Она продолжает тереть. Я чувствую, это не просто так. Что-то грядет. Она трет и набивает, но в основном трет. Я думаю о джинне в лампе. Нетти трет. Ва-ух-ох. Я смотрю ей между ног… удар… Волосы там… удар… гуще, чем на голове… удар… но тоже каштановые. И курчавые. Запахи. Оттуда. До этого дня я был с четырьмя женщинами. Полуголыми. Всегда в темноте. Я перебираю их, пока Нетти трет себя. Шейла Боннер, Джулия Кайл, Ненси Голди, Дана Феррис. Ох-ва-ух. Я в ауте. Ее глаза открываются. О нет, нет, нет. Я выплескиваю. Она кончает. Мы оба кончаем. Каждый порознь, но вместе.
И где я побывал? В том месте, между сном и пробуждением? Нет, это лучше. Интереснее. Лучше, чем то, куда я попал, впервые покурив травку. Нетти, расслабленная, моя сперма на ее шраме. Я выжимаю последние капли. Нетти собирает. Как много я упустил. Проигнорировал. Я что-то изобретал. Случалось. Между одним и другим. Да. Вы должны спросить меня об этом.
10.5
— Детектор лживости.
— Совершенно верно. Полагаю, это был прототип. Прошло какое-то время, прежде чем я сумел довести его до ума.
— Вы изобрели детектор лживости во время полового акта.
— Между этим и шрамом Нетти, да.
10.6
Детектор лживости, абстракция, преобразовавшаяся в диаграмму, возник у меня в голове, когда я смотрел на шрам Нетти, и обернулся чем-то другим после того, как мы потрахались. Я проводил пальцем по ее груди, когда… бах!., меня осенило, как молнией ударило, хотя прошло много месяцев, прежде чем я смог выразить мои мысли словами. Значит, так, детектор лживости. Я вписывал его в книги, рисовал на стенах, цитировал для себя всякий раз, когда у меня возникали какие-то подозрения. Это первое реальное творение, которое мы создали вместе, я и Нетти. И я совершенно про него забыл. Вот как он выглядел, записанный впервые.
10.7
— Много из тебя вылилось. — Она бросила траву, вымазанную спермой, через плечо. — Долго запасал или как?
Я не знал, что и ответить.
— Разве ты не гоняешь шкурку?
Я пожал плечами:
— Иногда.
Я натянул футболку, видя, что она наблюдает за мной, и не имея ничего против. Нетти почесала щеку. Думала. Я это видел.
— У тебя не такой длинный, как у Натана, — начала она, — но все равно хороший, ха! Толстый, — добавила она.
Я ее за это поблагодарил, пусть до конца и не понял, что услышал: комплимент или оценку. В любом случае не важно. Если она пыталась досадить мне, то имела на это полное право. По отношению к ней я действительно вел себя как говнюк.
Нетти надела рубашку.
— Я была однажды с тем парнем… у него был длинный. Но такой уродливый. С жуткой крайней плотью, дряблой, морщинистой, напоминающей палец на старой перчатке для гольфа. Я его возненавидела. Он хотел, чтобы я взяла в рот, так я подумала, что меня вырвет. Терпеть не могу крайнюю плоть.
У меня ее даже нет. Я рассмеялся, потом сказал ей, что у Голтса крайняя плоть была до этого года. Поэтому он пропустил первую игру по баскетболу. Ему отрезали ее на Рождество, так как она начинала кровоточить всякий раз, когда у него вставал.
Я надеялся, что упоминание Голтса снимет напряжение. Нетти наклонилась, чтобы завязать шнурки.
— Ему следовало отрезать все, — высказала она свое мнение.
Нетти вытащила пачку сигарет, одну бросила мне, вторую взяла сама.
— Ты часто видишься с Бобби? — спросила она.
— Не так чтобы очень, — ответил я.
Нетти выдула кольцо, очень неплохое.
— У тебя было много парней?
— Несколько. — Улыбаясь, она потянулась. — О некоторых я упоминала в моем письме, помнишь?
Я кивнул, хотя в письме вроде бы упоминался только Натан.
— Между прочим, я слышала, что ты сделал в день вручения наград. Это здорово.
— Ты про мой отказ от звания лучшего спортсмена-десятиклассника года? — поинтересовался я, точно зная, о чем она ведет речь.
